Натуральные психоделики могут помочь в лечении симптомов психического здоровья, утверждает Filament Health

Сначала ты пьешь, потом напиток пьет, потом напиток пьет тебя. Так медленно закрадывается зависимость. Поколения ученых пытались объяснить, почему люди скатываются к зависимости от обычных привычек. Наркомания продолжает процветать почти не ослабевая, что усиливает поиск потенциальных лекарств и возможных решений.

В поисках средств лечения эксперты подчеркнули необходимость естественных лечебных подходов и подчеркнули риски, присущие применению синтетических лечебных веществ. Одним из таких экспертов в области здравоохранения является генеральный директор биотехнологической компании Filament Health из Ванкувера Бенджамин Лайтберн. Лайтберн построил карьеру на убеждении, что соединения, полученные естественным путем из растений и грибов, превосходят те, что синтезированы в лаборатории.

По словам Лайтберна, одним из наиболее мощных естественных подходов является использование психоделиков. Психоделики — это класс галлюциногенных веществ, основное воздействие которых заключается в вызове необычных психических состояний, известных как психоделические переживания. Проще говоря, их называют кажущимся расширением сознания. Одним из примеров является псилоцибин, одно из нескольких галлюциногенных соединений, обнаруженных в волшебных грибах. Волшебные грибы встречаются во многих регионах мира.

Лайтберн объясняет, что содержащие псилоцибин волшебные грибы встречаются в природе и потребляются из-за их галлюциногенных эффектов. Он добавляет, что это психоделические препараты, а значит, они могут воздействовать на все чувства, влияя на мышление человека, чувство времени и эмоции. Однако он осуждает использование псилоцибина, полученного в лаборатории, а не его натуральных версий. По мнению Лайтберна, это может быть связано с тем, насколько легко можно получить альтернативы, созданные в лаборатории, и с потенциальными преимуществами природного псилоцибина.

«Большинство людей отдают предпочтение натуральным продуктам. Но, как ни странно, фармацевтическая промышленность не смотрит на это таким образом, и большая часть разработки препаратов псилоцибина в настоящее время сосредоточена на синтетических препаратах. В любой другой отрасли то, что люди хотят больше натуральных продуктов, воспринимается как евангелие», — сетует он.

Лайтберн утверждает, что более 40% когда-либо одобренных лекарств имеют природное или растительное происхождение. Он объясняет, что фармацевтическая промышленность полностью зависит от натуральных продуктов, однако существует мнение, что натуральные продукты не могут быть фармацевтическими препаратами. По мнению Лайтберна, фармацевтическая промышленность должна начать отдавать приоритет натуральным экстрактам при производстве лекарств и других фармацевтических продуктов, а не экстрактам, созданным в лаборатории. Он считает, что это оказалось более эффективным и будет отвечать долгосрочным интересам пациентов.

«Неудивительно, что синтетические психоделики вышли на первый план. Процессы их создания относительно просты и известны. Это похоже на предпочтение простого пути, поскольку в результате синтетических процессов создаются однокомпонентные препараты, с которыми легко работать и которые легко измерять. Однако самый продаваемый препарат от рака всех времен, Таксол, представляет собой натуральный продукт, изготовленный из экстракта тиса. Другой пример — Эпидиолекс, натуральный фармацевтический продукт, используемый для лечения детской эпилепсии», — объясняет он.

Говоря о преимуществах психоделиков, извлеченных естественным путем, по сравнению с синтетическими, Лайтберн подчеркивает потенциальную эффективность вторичных соединений в формулах, извлеченных естественным путем.

«Самым большим потенциальным преимуществом натуральных экстрактов является их «беспорядок», то есть наличие в экстракте множества соединений в дополнение к основному активному ингредиенту. Человеческие рецепторы не являются универсально стандартизированными и идентичными. Вполне возможно, что комбинация природных соединений может иметь больший эффект и с меньшим количеством побочных эффектов, чем один препарат. Мы только прикасаемся к потенциалу этих других соединений или «вторичных метаболитов» и должны продолжать изучать их потенциал для повышения эффективности наших лекарств», — говорит Лайтберн.